Рейд - Страница 73

Несколько минут он молчит, а потом продолжает:

– Нашел себе небольшую планету с дыркой внутри. Не спрашивай меня как. Заныривал туда, переходил в норму и отключал двигатели. У господ из той фирмы крыша ехала.

– А потом?

– Он слишком часто туда нырял. В один прекрасный день он объявился, а планета оказалась облаком гравия с полудюжиной истребителей внутри.

– Они его не поймали?

– Не в этот раз. Не на «Восьмом». – Он остановился, чтобы отхлебнуть немного сока и пожевать трубку. – Старый пройдоха. Порой неделю там сидел, а потом вдруг выскакивал и добывал себе очередную звезду. Истребителей он перебил больше, чем любые два командира с тех пор, вместе взятые.

Снова молчание.

– Конец истории?

– Ага.

– А мораль?

Он пожимает плечами.

– Нельзя все время делать одно и то же?

Они не дураки. Часами ничего не делают. Хотят перед делом накопить силы наверняка. Целых двенадцать часов мы бездельничаем, и жиреем, полагая, что все закончилось.

– Кое-что появилось, командир, – озадаченным голосом говорит Рыболов.

В это время я достаю Роуза, пытаясь найти в этом таинственном персонаже какие-то зацепки. Безуспешно. На вахте Яневич. Он и подходит к Джангхаузу.

– Воспроизведи. – Мы изучаем сигнал. – То же самое, что и в тот раз?

– Не совсем, сэр. Теперь дольше.

– Любопытно. – Яневич смотрит на меня. Я пожимаю плечами. – Из той же точки?

– Почти, сэр.

– Продолжайте наблюдения.

Мы возвращаемся к своим делам. Проходит пять минут, и Рыболов говорит:

– Контакт, мистер Яневич.

Все сбегаются. Нет никаких сомнении в том, что это такое. Корабль противника. За две минуты удается наспех высчитать его траекторию.

– Ерунда, – говорит Яневич, – он просто проверяет звезду.

Судно в непонятной спешке удаляется неизвестно куда. Я облегченно вздыхаю. Опасность была близко.

Через два часа опять. Кто-то другой спешит присоединиться к первому, мечущемуся сейчас безумно с другой стороны от солнца. Яневич задумчиво хмурится, но сигнала тревоги не дает.

– Так ведут себя, когда кого-нибудь ищут, – говорит он. – Джангхауз, вы уверены, что не видели следов клаймера?

– Уверен, сэр. Только эти два блика.

– Вы думаете, кто-то услышал наш уход от солнца и выход в норму?

Рыболов пожимает плечами. Я говорю:

– Те следы совсем были непохожи на следы любого корабля.

– Мне это не нравится, – говорит Никастро. – Целая толпа собирается. Надо сматываться, пока на нас не наткнулись.

– Как? – резко обрывает его Уэстхауз. Впервые за несколько месяцев у него нет столько работы, что одному не справиться. От этого он раздражается.

– Мы привезем, привезем тебя домой к мамочке, Фил, – обещает Канцонери.

– Вот чего он боялся, сержант, – отзывается Ларами. – У него появилось время подумать.

Я улыбаюсь. У кого-то еще сохранилось чувство юмора.

Нейтринные детекторы начинают слегка заикаться, кликети-клик, как машинка, на которой печатают двумя пальцами.

– Ракеты детонируют, – заявляет Никастро с таким нажимом, будто подтвердилось подозрение, которое остальным просто из-за тупости непонятно.

– Еще один, – говорит Рыболов.

– Пикро, будите командира.

Никастро угрюмо кивает. Этот пронесется менее чем в миллионе километров от нас. Если он разнесет нас на ионы, сержант умрет счастливым.

Машинистка опять принялась за работу. Браун уменьшает чувствительность нейтринных детекторов, и машинка умирает.

– Они действительно кого-то ищут.

– А вот и номер четыре, – говорю я, успевая заметить туманный блик прежде, чем это сделает Рыболов.

– Кармон, включите-ка дисплей, – говорит Яневич и тыкает в меня пальцем: – Скажи мистеру Пиньяцу, чтобы всех будил. Пикро, будете наверху – растрясите там всех.

Это не учения, и времени пока хватает, поэтому боевую тревогу можно объявлять цивилизованно.

Браун снова уменьшает чувствительность детекторов.

– Еще один, – говорит Рыболов.

– Есть изображения, Кармон?

– Еще не разогрелся, сэр.

– Давай-давай, приятель. Инженерный отсек, приготовиться к переходу на аннигиляцию.

По лианам соскальзывает командир.

– Что тут у вас, старший помощник?

Он настолько спокоен, что я припадаю на люк оружейного отсека, а в желудке у меня начинается битва. Чем он спокойнее, тем серьезнее ситуация. Он всегда таким был.

– Похоже, мы устроились посреди воскресного пикника той фирмы.

Командир безразлично выслушивает доклад Яневича.

– Джангхауз, прокрутите второй сигнал на самой медленной скорости. На экране старпома. Закольцуйте его.

– Что мы ищем? – спрашивает Яневич.

– Кодовые группы.

Машинистка учится своему делу быстро. Машинка грохочет. Браун снова уменьшает чувствительность.

– Поймали, бродяги, – говорит Роуз. – Они все проверили, кроме этой впадины. Может быть, двигаться не могут.

Лучше пусть они, чем я, думаю про себя. Волнение в моем животе грозит перерасти в бунт. А что это имел в виду командир – кодовые группы?

– Надо уносить ноги, пока есть возможность, – ворчит Никастро, наудачу пробуя уговорить командира.

– Еще двое, – говорит Рыболов.

– Трое, – возражаю я, навалившись на его плечо. – Вот здесь большой.

Командир оборачивается:

– Кармон?

Аквариум дисплея оживает.

– Черт возьми! Браун! Выключай эту штуку.

Стук машинки нас чуть не оглушил.

И тут, в том месте, где ничего не должно быть, появляются красные алмазы, рассказывая нам историю, которую никто из нас не хотел бы слышать. Мы окружены. А транссолярный спектакль – отвлекающий маневр.